(Гл. 10 Как дефицит несущей способности ограничивает нашу свободу — из книги Уильяма Р. Каттона, Мл. «Непроходимость: эволюционный тупик человечества», 2009) с. 126 — 134.
Когда-то человечество проявляло свою волю на сравнительно небольшой арене (под ареной я метафорически имею в виду искусственно созданную им территорию), в то время как природа контролировала все остальное пространство. Сегодня присутствие человечества чувствуется повсеместно. На протяжении последнего столетия стало гораздо труднее указать границы, где кончается эта территория и начинается природа. Мы изменяем эволюционный ход темпами и способами, о которых Дарвин не имел никакого представления; в самом деле, даже погода в некотором смысле превратилась в артефакт, изменение температур и погодные условия отслеживают нашу деятельность. Для многих биологических видов сегодня «эволюция» означает способность выживать в мире, в котором человечество превратилось в главнейшую эволюционную силу»
— Майкл Поллан, The Botany of Desire: A Plant’s Eye View of the World, 2001
У свободы есть экологические границы. Хотя этот факт рассматривался и ранее [ ], он не связан исключительно с человеческой проблемой; на него указывают исследования животного мира. Например, в Индии популяция тигров, биологического вида, значительно сократившегося за 20 век, должна была размещаться на столь крохотных участках своей бывшей среды обитания, что возникшее «популяционное давление» из-за потери территории изменило их поведение. Отношения между тиграми, и между тиграми и человеческим населением на прилегающих территориях, изменились, и оба биологических вида потеряли некоторую часть своей первоначальной свободы [ ]. Исследования этого процесса заслуживают внимания как со стороны общественности, так и ученых.
Цель, поставленная в данной главе, не столько касается хищников из семейства кошачих, находящихся под угрозой вымирания, сколько направлена на то, чтобы показать, как человеческая свобода зависит от изменяющейся несущей способности среды обитания (т.е. максимально возможной нагрузки, которую человечество оказывает на свою среду обитания).
Как много лет назад было мудро замечено русским социологом Питиримом Сорокиным [ ] свобода «ограничивается, когда [человек] не может делать то, что хотел бы делать; должен делать то, что не хотел бы делать; и вынужден терпеть то, что не хотел бы терпеть». Народы по-прежнему находятся под влиянием своих культур, генерирующих желания, которые могут быть невыполнимы в условиях дефицита несущей способности (этот термин я поясняю позже). Мир полон ожиданий, которые становятся все более нереалистичными из-за резкого изменяющихся отношений между человеческой нагрузкой и несущей способностью окружающей среды. Поэтому следующее высказывание британского антрополога Малиновского приобретает новое, экологическое звучание: «Свобода действий предполагает существование достаточных и необходимых условий для преодоления всех препятствий на пути к достижению цели…» [ ]
Среди свобод, подлежащих экологическому ограничению, есть по крайней мере две из «Четырех свобод», провозлашенных Франклином Рузвельтом и Уинстоном Черчиллем в Атлантическом пакте 1941 г. как повод для вступления во Вторую мировую войну. Должно быть самоочевидным, что «свобода от нужды» напрямую зависит от пределов несущей способности, в то время как связь между «свободой от страха» и несущей способностью более тонкая. Другие свободы, как мы увидим, также ограничиваются или находятся под угрозой в виду дефицита несущей способности.
От демографии к популяционной нагрузке
Более, чем три десятилетия назад, в книге британского социолога Джека Парсонса, посвященной теме, близкой к этой главе, предлагалось, чтобы все разумные и достаточно образованные люди начали задумываться о будущем, омрачаемом перенаселением [ ]. «Перенаселение» должно, конечно, пониматься в относительных терминах. Для человечества оно означает слишком много людей – но по отношению к чему-то еще. Поскольку оно означает отношение, его можно понимать и как уменьшение знаменателя, а не только как рост числителя. Как показывает пример с тиграми, некоторые следствия сокращения среды обитания могут быть аналогичны следствиям роста популяции [ ].
Вызванное деятельностью человека сокращение среды обитания тигров приводит к росту конкуренции среди тигров (а иногда превращению их в охотящихся на человека особей), что могло бы произойти в случае дополнительного прироста тигров в границах среды обитания [ ]. Говорить о том, что перенаселение угрожает свободе, значит говорить о «дефиците» чего-то.
Я постараюсь показать, что наш вид, также как и тигры, подвержен эквивалентному давлению среды обитания. Это происходит с нами в то время, как число людей продолжает расти. В этой главе я покажу, что именно дефицит несущей способности, вызванной человеческой нагрузкой, наша главная проблема. Я должен буду четко определить и объяснить понятие несущей способности, которое очень часто неправильно понимается. Сначала, однако, я должен сделать поправку тезиса цитируемого выше британского социолога в том отношении, что «человеческая нагрузка» — понятие, имеющее смысл, отличный от понятия «перенаселение». Для того, чтобы понять ситуацию, с которой наш вид должен будет справиться, мы должны думать не только об отношении «население/территория»; мы должны научиться оценивать отношение «нагрузка/несущая способность», и хорошо представлять себе смысл понятия «человеческая нагрузка». Подсчет количества тигров позволяет правильно оценить нагрузку на их ограниченную среду обитания. В то же время перепись населения не достаточна для оценки человеческой нагрузки, поскольку люди отличаются один от другого, а тигры –нет.
Рост числа людей, населяющих нашу планету, был главным отличительной чертой для моего поколения. Сейчас на Земле в три раза больше людей, чем когда впервые, будучи мальчишкой, я поинтересовался, сколько в мире людей. Даже население моей собственной страны более, чем удвоилось, хотя по мнению демографов мы находились тогда в предположительно конечной фазе и население не должно было возрастать.
Но еще менее известно, что рост антропогенной нагрузки (не связанной с ростом населения) ведет к проблеме дефицита и последующему ущемлению свобод. Миру требуется не просто разместить большее число людей, но людей существенно «больших» — тех, чьи аппетиты в отношении ресурсов и власти, обдирающих планету, в огромной степени усилены технологиями.
Живые организмы в процессе жизнедеятельности неизбежно что-то вносят и что-то забирают из окружающей среды. [ ] На каждого человека, живущего в начале индустриальной эры, сегодня приходится более 6 человек, все они что-то вносят и что-то забирают. С учетом сегодняшнего технологического оборудования, среднее ежедневное потребление энергии каждым из этих шестерых человек более чем в пять раз превышает ежедневное потребление энергии нашими предками двести лет назад [ ]. Потребление энергии на душу населения – хороший показатель количества извлеченного, трансформированного и возвращенного в окружающую среду вещества в результате нашей деятельности [ ]. Увеличение глобальной человеческой нагрузки лучше всего, поэтому, представить в виде произведения двух показателей — нашего шестикратного увеличения в числе, умноженного на по-крайней мере пятикратный усредненный глобальный показатель потребления энергии на душу населения. Таким образом с 1800 г. нагрузка на экосистемы Земли, производимая человечеством выросла по крайней мере в тридцать раз по сравнению с тем, какой она была на заре индустриальной эпохи (приблизительно через 8 поколений). Проблема глобальной несущей способности человечества представляется гораздо серьезнее, если ее выражать через «человеческую нагрузку» на мировые экосистемы, а не через простую демографию.
Индустриальные и неиндустриальные нагрузки
В некоторых частях мира нагрузка росла главным образом из-за роста населения. Эти области мы называем развивающимися странами. В других местах, рост происходил из-за повышения использования ресурсов на душу населения, и здесь мы говорим о промышленно-развитых странах. Рост нагрузки по обоим направлениям приводит к росту общей нагрузки на экосистемы. Она может превзойти несущую способность. В мире с ограниченной несущей способностью свобода населения повсеместно и неизбежно ограничивается, независимо по какой из причин происходит рост нагрузки.
Начиная с первой переписи населения в Соединенных Штатах (в 1790 г), население выросло с 3.9. млн человек до 300 млн. В 1790 г. На каждого американца приходилось в среднем по 57 га земли (что приблизительно эквивалентно 117 футбольным полям), на которых можно было жить, из которых извлекать ресурсы, и в которые можно было отправлять конечные продукты жизнедеятельности. К 2000 г., несмотря на территориальное расширение границ, на душу населения приходилось уже в 14 раз меньше земли, а именно чуть больше 3 га (что эквивалентно 6-7 футбольным полям)[ ]. Однако, в отличие от тигра, который остался таким же, как его предок в 1790 г., индустриальный человек экологически представляет собой «более крупное животное», чем доиндустриальный человек, как это показано ниже. Поэтому 3 га сегодня, приходящиеся на душу населения должны обеспечить намного больше ресурсов и принять больше отходов, чем 57 гектаров на душу населения в 1790 г. Поэтому неудивительно, что жизнь в современной Америке стала более регулируемой (менее свободной), чем жизнь в Америке в 1790 г.
В то время, как экологические обстоятельства требовали усиления регулирования, по иронии судьбы в последние несколько десятилетий прошла волна де-регуляции. [222] Вместо того, чтобы уменьшить разрушение окружающей среды, многие экологически вредные производства искали возможность перевести свои производства за границу и избежать таким образом регулирования [223]. В следующей главе я поясню, почему ответ на возросшую нагрузку был таким близоруким.
Чтобы понять, что делает граждан индустриального общества «крупными животными», рассмотрим рост нагрузки в другом (недемографическом) измерении. Оценочное ежедневное потребление средним американцем в 1790 г. составляло приблизительно 11000 ккал; к 1980 г. с учетом экзосоматического расширения жизни американца (т.е. большего технологического аппарата, поддерживающего его жизнь) ежедневное потребление энергии среднего американца выросло приблизительно до 210 000 ккал. С учетом технологии 1790 г, потребление энергии средним американцем можно приравнять одному дельфину, но американец 1980 г, имея в своем распоряжении более мощную и совершенную технологию, будет эквивалентен уже девятнадцати таким дельфинам или одному взрослому кашалоту! Чтобы понять, как это может ограничивать свободу, представим себе группу «кашалотовых» американцев 1980 года, помещенных в аквариум, в 14 раз меньше аквариума, в котором плавали их «предки-дельфины» в 1790 г.[224] Совершенно ясно, что эти увеличенные животные в такой уменьшенной среде обитания не смогут делать то, что они хотели бы делать, часто вынуждены будут делать то, что не хотели бы делать и должны будут терпеть многое из того, что они не хотели бы терпеть.
Или рассмотрим несколько других фактов. В Индии втрое больше людей, чем в Соединенных Штатах и почти втрое меньше территория. Учитывая, что плотность населения в Индии в девять раз больше, чем в США, понятно, что некоторые американцы автоматически вспоминают Индию, когда говорят о демографическом давлении. Рассмотрим теперь более точное понятие, «популяционная нагрузка», и картина перевернется. Не так давно в Америке было в 120 раз больше автомобилей, чем в Индии, в то время как запасы нефти в Америке превышают индийские всего в 10 раз. Такие разросшиеся аппетиты американцев в отношении автомобилей требуют больше топлива и больше пространств. Оказывается, что со своими автомобилями американцы «потребляют» больше пространства, чем индийцы. Для заданного пространства, популяционная нагрузка больше для «популяции в автомобилях», чем для того же числа людей, передвигающихся пешком.
Ирония в том, что инженерное решение этой популяционной нагрузки, шоссе с ограниченным доступом, называется «фривеем» в Америке. Водители, путешествующие на «фривеях», не свободны в выборе вида транспорта (например велосипедов) и не могут заезжать или съезжать с дороги, когда захотят. Заезжать или съезжать на такие транспортные артерии автомобилисты могут только в специальных местах (как правило через промежутки, занимающие много миль). Для поддержания быстрого и плотного трафика и минимизации риска столкновений, такие многополосные шоссе спроектированы для того, чтобы лишить нас свободы передвигаться так, как мы хотим.
Более того, отношение числа автомобилей к нефтяным месторождениям в Америке еще поколение назад в 12 раз превышали таковое для Индии. Таким образом, технологическая компонента популяционной нагрузки, т.е. отношение нагрузки к несущей способности, дает совершенно обратную картину по сравнению с показателем демографической плотности населения обеих стран. Индийские автомобили не истощат индийскую нефть так скоро, как это произойдет с американскими автомобилями и нефтью.
Согласно демографам, когда население Земли превысит отметку 6 миллиардов, рост населения и его давление на Землю начнет уменьшаться. Но это не означает, что проблема уйдет. Население Земли не уменьшается. Уменьшается только скорость прироста населения.
В отношении технологического аспекта популяционной нагрузки, нагрузка растет исключительно быстро. Лумсден и Уилсон сравнили рост научного знания за последние триста лет с «колонией кроликов, удваивающихся каждые несколько лет». Из всего числа ученых, когда-либо живших на земле, сегодня в живых 4/5, «производящих новые идеи и информацию», в то время как научное знание «удваивается каждые десять лет, быстрее, чем население» [ ]. Большая часть этого знания напрямую связана с ростом технологии.
Еще один важный аспект в отношении беспрецедентного расширения человеческой нагрузки в индустриальную эпоху, это увеличение радиуса, по которому человеческая деятельность отрицательно влияет на окружающую среду. Современный стиль жизни, каким бы локальным он ни казался, оказывает влияние на весь мир. Разрушительные климатические перемены, вызванные «парниковым эффектом» будут затрагивать не только индустриальные части мира, откуда из-за сжигания топлива приходит большая часть СО2 в атмосферу — весь мир будет изменяться. Если я использую некоторые вещества и отправляю их в атмосферу, дырка в озоновом слое образуется не только над моей головой, куда устремятся вызывающие рак опасные ультрафиолетовые лучи — последствия от моих локальных действий навредят глобальной окружающей среде. [ ]. Сегодня свобода фермеров использовать химию у себя на земле ограничивает свободу других людей, занятых ловлей рыбы, поскольку удобрения и пестиициды, вымываемые из почвы дождем, попадают в «наши» реки, а оттуда в мировой океан. Свобода людей, радующихся близостью проживания к лесу, может разрушаться кислотными дождями, приходящими с ветром от заводов и фабрик, а ветры, как известно, не признают международных границ. Авария на чернобыльской атомной станции нарушила свободу шведов, поляков и шотландцев выращивать, продавать и есть овощи или продукты животного происхождения, за многие сотни километров от разрушенного реактора.
Любая надежда на решение экологических проблем, вызванных индустриальным образом жизни, должна зависеть от того, насколько люди и те, кто принимают решения, во всем мире, понимают новые задачи человечества [ ]. Политические или корпоративные границы (внутри которых люди до сегодняшнего дня относительно свободно игнорировали мнение окружающего их мира) в настоящее время все более устаревают. Идея о том, свобода от ограничений не может ни дароваться, ни сохраняться в указанных границах, сегодня намного справедливее и жесче, чем в 1623 г, когда Джон Донн, английский религиозный поэт и эссеист, выразил свое универсалистское мировоззрение: «Я принадлежу Человечеству». Индустриализации придает новый смысл его изречению: «Ни один из нас не может быть отдельным островом; каждый человек – это частичка Континента, часть целого» [ ]. Во всех трех отношениях (рост населения, технологическое расширение и усугубление последствий) растущая нагрузка уменьшает свободу тех, кто считает себя «независимыми».
Несущая способность
Утверждение о том, что свободе угрожает растущая (популяционная) нагрузка, становится очевидной, если применить понятие несущей способности к ситуации, в которой оказалось человечество. Чтобы определенить понятие несущей способности, лучше всего начать со следующего аксиоматического принципа:
Для любого использования любой конкретной окружающей среды, существует уровень использования, который можно превзойти только уменьшив будущую применимость такой среды для данного использования.
Чтобы перейти от данного принципа к определению несущей способности, нам следует прежде всего признать тот факт, что живые организмы всегда используют для жизни окружающую среду. Обычно каждый вид имеет свой характерный образ жизни (т.е. способ использования окружающей среды). Жизнь всегда означает, что пользователь что-то забирает из окружающей среды и что-то в нее вносит. Конкретный тип и количество отбора и добавлений являются экологической характеристикой вида. Поэтому каждый вид требует такую окружающую среду, которая позволяла бы совершать необходимый отбор и добавления в течение продолжительного времени. «Среда обитания» для любого заданного вида – это окружающая среда с достаточным набором жизненных атрибутов для данного вида. Объем использования [среды] заданным видом, который может поддерживать данная среда неограниченно долго (т.е. без уменьшения ее пригодности в процессе пользования), должен зависеть от скорости обновления всех жизненных атрибутов, изменяющихся в процессе использования.
Слишком малая среда обитания тигров для существующей популяции должна привести к тому, что характеристики среды обитания тигров будут постоянно ухудшаться из-за чрезмерного ее использования. Например, количество добычи для тигров в данной среде будет «сниматься» быстрее, чем она будет восстанавливаться. Количество добычи для хищников будет тем самым падать. Причина такого падения добычи заключается в том факте, что нагрузка со стороны тигров превысила то, что данная среда могла «нести». Тигры, начавшие охоту на человека, перешли на то, что экономисты называют «заменой ресурса», понятие, которое некоторые экономисты предлагают в качествве панацеи против нехватки ресурсов (или дефицита несущей способности).
Вот определение:
Несущая способность окружающей среды – максимально возможная нагрузка, которую данная среда может выдерживать на постоянной основе [без ухудшения свойств].
Должно быть очевидным, что одно и та же территория будет иметь различную несущую способность для, скажем, тигров и обезьян. Два различных биологических вида будут использовать окружающую среду по-разному, поэтому способность среды обновлять жизненные атрибуты одного вида будет отличаться, вообще говоря, от ее способности обновлять атрибуты другого вида. Тем не менее, пользование окружающей средой обезьяными и тиграми имеет настолько установленный характер, что максимально поддерживаемая нагрузка будет выражаться простым количеством особей того или другого вида, чье пользование средой согласуется со скоростью обновления среды.
Имея это в виду, можно легко видеть, почему менеджеры диких заповедников или пастухи понимают несущую способность прежде всего как максимальную популяцию, которую может поддерживать данная среда в течение неопределенно долгого времени. Можно найти большую литературу, в которой несущая способность определяется таким образом [229] – т.е., скажем, числом овец, которых может поддерживать данное пастбище без ухудшения своих свойств (т.н. «выбивание пастбища») Но сейчас должно быть ясно, почему наше более общее определение важнее: оно позволяет отнести данное понятие и к человечеству, с чрезвычайно большим культурным разнообразием. Определяя несущую способность в терминах максимальной нагрузки (а не количества особей), которую способна поддержать среда на постоянной основе, мы вводим в рассмотрение различные технологии, которые используют различные группы населения. Например, все обезьяны одного вида оказывают одинаковое влияние на среду. Аналогично, один тигр экологически эквивалентен другому. Но использование окружающей среды индустриальными людьми значительно отличается от использования среды теми, кто жил до начала индустриализации.
Превышение несущей способности
Теперь давайте рассмотрим понятие «на постоянной основе» в нашем определении. Любая окружающая среда может временно поддерживать большее число конкретных особей, чем обычно. Другими словами, популяция может (и часто так происходит) возрастать до тех пор, пока она не превзойдет несущую способность среды. Но когда это случается, чрезмерное использование уменьшает пригодность среды для данного рода популяции. Когда нагрузка становится чрезмерной, т.е., начинает разрушать несущую способность, от которой она, собственно, зависит, сама нагрузка начинает уменьшаться. (Это остается справедливым независимо от того, можем мы или нет определять максимально возможную нагрузку, которую выдерживает среда на постоянной основе. Игнорирование максимальной несущей способности не может служить препятствием к понижению свободы, вызванное ростом нагрузки).
Красноречивые примеры превышения несущей способности популяциями животных и человека и его последствия были тщательно задокументированы [ ].
Сокращение территории, как мы видели, может вести к тем же последствиям. Признавая, что несущая способность может быть превышена технологическим ростом также, также как и ростом населения, мы приходим к двум заключительным определениям:
1. Избыток несущей способности – условие (существующее перед потерей среды обитания или ее «выбиванием»), при котором несущая способность превышает нагрузку;
2. Дефицит несущей способности — условие (после потери среды обитания или «выбивания»), при которой нагрузка превышает несущую способность.
Для любого биологического вида, жизнь при дефиците несущей способности должна отличаться от жизни в условиях избытка несущей способности [ ].
Вероятно, используя эти выводы, мы можем лучше понять современные социальные перемены, включая эрозию свободы. В целом, можно заключить, что тем больше свобод, чем больше избыток несущей способности. И наоборот: чем больше дефицит несущей способности, тем большее число свобод будет утеряно (или обменено на некоторую возможность выживания в условиях дефицита).
Известно, что такая сделка неоднократно совершалась в истории и сегодня она также имеет место. В следующей главе мы рассмотрим примеры, когда от свобод отказываются чтобы повысить несущую способность и выдержать нагрузку. Затем рассмотрим примеры, когда уменьшение дефицита несущей способности достигалось уменьшением нагрузок.
(с) Перевод В.И. Постников, 2012
время одуванчика 